Аксель Вартанян известен как неутомимый и педантичный исследователь архивных и других письменных и печатных залежей, накопившихся с момента зарождения отечественного клубного футбола. Вот уже много лет он, подобно Колумбу, один за другим открывает ранее неизвестные футбольные острова и даже материки. Кое что уже опубликовано. Но в новом цикле предлагаются наиболее полные известные на сегодняшний день итоговые данные чемпионатов СССР, закрывается целый ряд белых пятен истории и статистики нашего футбола. В нем также найдут отражение самые интересные события, происходившие не только на футбольных полях, но и за их пределами, неизвестные ранее факты, из которых читатель сможет понять природу некоторых явлений и катаклизмов, сотрясавших отечественный футбол многие годы. Вы встретитесь с футболистами, тренерами, функционерами разных лет, познакомитесь с периодикой, стилем освещения футбола начиная с довоенных времен, с людьми, положившими начало нашей футбольной статистике и журналистике. Впрочем, никто не представит этот монументальный труд лучше самого автора.

ЗАПАХИ ЭПОХИ 

- Тему эту я начал разрабатывать в 1994 году, работая в еженедельнике «Футбол», - рассказывает Аксель Вартанян. - Но тогда ограничился только чемпионатами Советского Союза. За прошедшие с тех пор без малого десять лет удалось поработать во многих архивах, в том числе в бывших архивах ЦК КПСС (ныне РГАНИ - Российский государственный архив новейшей истории - и РГАСПИ - Российский государственный архив социальнополитической истории), слегка приоткрытых в последние годы. Нашел там много любопытного, интересного, ценного. С тех пор мои прежние материалы обросли новыми подробностями, документами, интересными фактами. Часть из них, касающуюся 30-х годов, я уже публиковал в «СЭ», но гораздо больше по-прежнему остается в закромах. Сегодня готов заново пройтись не только по советским чемпионатам, но и кубковым турнирам, международным матчам. Свой новый цикл собираюсь озаглавить «Страницы летописи отечественного футбола».

 - Почему страницы, а не, скажем, «История советского футбола»? 

- На такой заголовок не имею морального права: одному человеку поднять столь огромный исторический пласт не под силу. История - это фундаментальный труд большого коллектива авторов. Я же стремился отразить в своей работе все самое, на мой взгляд, значительное, что происходило в отечественном футболе на протяжении каждого года.

 - Что же это, по-вашему, было?

 - Чемпионат, розыгрыш Кубка СССР, международные матчи и многое другое.

 - Но цифры из года в год, из столетия в столетие, из поколения в поколение своего вида не меняют. 

- Каждая эпоха имеет свою специфику, ауру, запах, цвет, вкус. Нашим современникам зачастую трудно понять, что в то время происходило, они не в состоянии глотнуть воздух, скажем, 30 - 40-х годов. Но приблизить нас к тому времени помогут свидетели происходившего. Они не только соприкасались с той действительностью, но и описывали ее. Главным образом речь о журналистах. Пришлось поднять огромный пласт советской периодики: более 70 наименований центральных, республиканских, областных, городских газет на русском, украинском, белорусском, грузинском языках. В том числе многотиражек, доступ к которым до середины 80-х годов был закрыт. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить работников архивов Ирину Николаевну (РГАСПИ), Наталью Ивановну (РГАНИ), Нину Ивановну Абдуллаеву (ГАРФ), а также милых, отзывчивых, интеллигентных, прекрасно знающих свое дело Елену Георгиевну Мастакову, Галину Ивановну Катаеву, Галину Алексеевну Тимофеенко, Надежду Александровну Леонтьеву, Татьяну Ивановну Посконину и Наталью Авраамовну Лукьянову, работающих в газетном отделе Ленинки в г. Химки. Без их помощи запуск нового проекта был бы невозможен. -

Многотиражек? Это же были ведомственные издания. 

- И, как ведомственные, они порой подробно рассказывали о выступлениях своих команд, правда, главным образом в случае их побед над соперниками. Особенно «Догнать и перегнать!» - московского автозавода, «Даешь трактор!» - сталинградского тракторного, «Большевик Каспия» - нефтяников Баку...

- Пришлось, наверное, перелопатить тонны бумаги? 

- Я бы сравнил свой труд с профессией золотоискателя.

Чтобы найти крупицу золота, приходилось промывать горы песка. И если в огромном годовом комплекте находишь хотя бы пару интересных фактов, нелегкий труд уже себя оправдывает. Я не жалел времени, просматривал все, что находилось в пределах досягаемости.

ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦЕВ 

- Наша спортивная журналистика в 30-е годы делала первые шаги, причем в условиях суровой диктатуры. Неужели интересны публикации той поры, насквозь просеянные цензурой? 

- Безусловно, поскольку среди спортивных, футбольных журналистов сразу же появились яркие личности. О них буду рассказывать по ходу повествования. Но о некоторых не могу не упомянуть уже сейчас. Например, о первом футбольном журналисте, игроке дореволюционной сборной России Михаиле Ромме. Наверное, его примером заразились и первые мастера советского футбола Петр Исаков, Николай Никитин, Павел Канунников, выступавшие с отчетами о матчах. Яркая личность Юрий Ваньят - единственный, кто освещал все чемпионаты Советского Союза. Все 54! Он начал публиковаться в «Красном спорте» в 1936 году. Его перу принадлежали не только отчеты, но и анализ состояния нашего футбола, идеи, предложения, от него все время исходила инициатива. Ваньят - фактически и первый отечественный футбольный статистик. Он, пусть и поверхностно, подбил итоги весеннего первенства 1936 года. Наша статистика, можно сказать, с него и началась.

 Писали на футбольные темы и известные литераторы Лев Кассиль, Юрий Олеша. Интересны материалы ленинградского журналиста Георгия Фепонова, судьи всесоюзной категории. Он прекрасно разбирался в футболе, писал со знанием дела. Привлекали внимание публикации тбилисца Шмерлинга, заслуженного мастера спорта Алексея Соколова, в ту пору тренера тбилисского «Динамо». Сейчас о нем подзабыли, а в 30-е годы он был известной личностью. Сочетая тренерскую профессию с журналистской, Соколов часто давал отчеты о матчах из других городов в тбилисскую вечернюю газету, выходившую на русском языке. В «Вечерней Москве» писали Рудный, чуть позже Г.Колодный, в «Комсомолке» Ефимов... Всех не перечислишь.

- Привлекаете ли вы к своему повествованию воспоминания ветеранов футбола?

 - Пользовался мемуарами очевидцев всех главных событий прошлых лет - выдающихся игроков и тренеров Григория Федотова, Бориса Аркадьева, Михаила Якушина, братьев Старостиных, Всеволода Боброва, Константина Щегодского, Петра Дементьева... Максимально использую любую подходящую литературу. Разговаривал с ветеранами, с болельщиками со стажем...

 КЛЮЧ К БУДУЩЕМУ 

- Вы считаете, что нынешнему поколению будет интересно то, что происходило более чем полвека назад? - Когда я начинал всерьез заниматься историей, один из молодых способных журналистов задал мне вопрос в лоб: «А кому это нужно? Для кого вы пишете? В вакуум?» Ответил тогда и отвечаю сейчас: главная цель моей публикации - как раз разбудить интерес к нашей футбольной истории. Мы к ней, в отличие от других стран, многие годы относились небрежно. И не только к футбольной. Постреволюционные нигилисты, например «Пролеткульт» («Пролетарская культура»), объявили себя носителями новых культурных ценностей, предлагая отправить на свалку истории наше богатейшее духовное наследие. А сколько было утеряно, уничтожено, запрещено... Такое же пренебрежительное отношение наблюдается и к архивным футбольным документам. Из-за разгильдяйства, преступной халатности потеряно, погублено множество ценнейших документов, включая протоколы матчей чемпионатов и Кубка СССР почти всех довоенных и первых послевоенных лет.

- Но вам доводилось убеждаться в том, что пишете не в пустоту? 

- К счастью, неоднократно. Обратная связь с читателем не прерывается. Получаю много писем, и не только из России - из США, Израиля, Германии. У оп ределенной части читателей есть устойчивый интерес к ис тории. Хотелось бы дожить до тех времен, когда этот интерес станет всеобщим. Не всегда же нам оставаться иванами, не по мнящими родства. Кто-то из мудрецов сказал: «Ключ к буду щему находится в прошлом». Нельзя прерывать связь времен. У нас она, как мне кажется, бы ла искусственно прервана.

 - Не поэтому ли часть моло дых журналистов считает, что история российского футбола началась с 1992 года? Все остальное, мол, никакого значения не имеет.

- Действительно, произошел разрыв между советским и российским футболом. Ничего путного из этого не вы шло. В советском футболе при всех его недостатках было на работано очень много ценного - в методике тренировок, под готовке команд, в судействе, воспитании резервов. Сколь ко было специализированных школ, дававших пополнение большому футболу, проводил
ся турнир дворовых команд «Кожаный мяч». Все это нельзя предавать забвению. В СССР были клубы и сбор ные международного уровня, способные побеждать (и побеждавшие) чемпионов мира, завоевывать медали всех достоинств на крупнейших турнирах. А тренеры какие были! А игроки! Федотов, Сергей Ильин, Бобров, Яшин, Пайчадзе, Метревели, Месхи, Стрельцов, Нетто, Воронин, Блохин... Имя им - легион. Уровень их мастерства был вполне соизмерим с классом лучших зарубежных звезд. Можем ли мы то же самое сказать о нынешней сборной, клубе или хотя бы об одном футболисте?

- Вы считаете, что российский футбол ничего не унаследовал от советского? 

- Унаследовал. B основном негатив. По-прежнему в ходу договорные матчи, партийно административное давление сменилось влиянием криминала. Это не досужие слухи, об этом открыто говорили первые лица нашего футбола.
Как-то обмельчал наш футбол, погряз в бытовых сварах. Народная мудрость гласит: иди вперед, но оглядывайся назад. Опыт прошлого неоценим, рано или поздно к нему придется вернуться. И мне хотелось бы своими публикациями разбудить интерес к прошлому. В первую очередь - у молодежи.

ФУТБОЛЬНАЯ ЕСЕНИАНА 

- Результаты своих исследований вы решили опубликовать именно сейчас. Значит ли это, что у вас не осталось белых пятен? 

- Если бы! Меня всегда считали статистиком. Наверное, так оно и было. Но чем дальше, тем больше стал отходить от голых цифр. По специальности я историк, филолог, историей увлекался с детства. В школе преподавал обществоведение, историю и русский язык и литературу. А в области футбола первые шаги сделал в статистике. Знакомясь с публикациями Константина Есенина, был уверен: этот уникальный человек обладает полной статистикой отечественного футбола. Достаточно лишь познакомиться с ним, и, если повезет, заполню зияющие пустоты.

- Познакомились?

 - Началось с того, что еще школьником обнаружил какую-то неточность в одной из есенинских публикаций и набрался смелости написать о ней мэтру. И можете себе представить - получил от него ответ! Константин Сергеевич признал ошибку, посетовал на невнимательность и словно в назидание написал мне: главная заповедь статистика - семь раз отмерь, один раз отрежь.

 - Вам удается следовать этому завету? 

- Неукоснительно. Без этого в нашем деле никак нельзя. И все же ошибки нет-нет да случаются. Не ошибаться, имея дело с невероятным ворохом цифр, наверное, выше человеческих возможностей. Переживаю страшно. Каждый прокол оборачивается бессонными ночами, незаживающими, кровоточащими ранами, прибавляет седин. Обычно в таких случаях публично исповедуюсь перед читателем. Как-то шеф-редактор журнала «Киккер» Карл-Хайнц Хайманн, аккуратный, педантичный немец заметил: «Пятипроцентная погрешность в футбольной статистике вполне допустима». По мне и одной ошибки - много.

 - Вы ведь впоследствии не раз встречались с Есениным. Как удалось познакомиться?

 - Еще будучи студентом историко-филологического факультета Тбилисского педагогического института, я в 1962 году отправил статистический материал в популярный тогда журнал «Спортивные игры». Без какого-либо шанса на успех. И вдруг получаю письмо Юрия Савельевича Лукашина, заведовавшего отделом футбола «Спортивных игр»: ваш материал принят, пишите нам и впредь. Счастлив был безмерно. А еще больше - когда получил номер журнала с первой публикацией. Потом их было еще несколько. Каждое лето я проводил в Москве у многочисленных родственников. B 64-м, узнав номер телефона Есенина, набрался смелости, позвонил ему и представился.

 - Он уже знал о вас? 

- Мои заметки он, к счастью, читал и фамилию автора запомнил. Тогда всего-то было два спортивных журнала - «Физкультура и Спорт» и «Спортивные игры». Константин Сергеевич назначил мне встречу после матча «Торпедо» - ЦСКА в Лужниках. Причем, торопясь на нее, не увидел единственного в матче гола, забитого в свои ворота торпедовцем Сараевым в конце игры, и потребовал от меня описания этого гола во всех подробностях. Мы отправились к нему на дачу в Салтыковку. По дороге он спросил: «Что, собственно говоря, вам нужно?» Я ответил без дипломатических экивоков: «Все. В полном объеме - составы, голы, судьи, пенальти...» Есенин хитро улыбнулся. Ему, вероятно, неловко было признаваться в существовавших в статистике прорехах, особенно довоенного времени.

- Но он допустил вас к своим «гроссбухам»? 

- Да, он достал свои тетради со вздохом: «Увы и ах, как видите, всего этого нет и у меня». Меня поразила скудость данных по некоторым командам 1938 года. Да что я вам рассказываю, вы и сами эти тетради видели. Но что меня особенно потрясло: он показал несколько папок с протоколами матчей, в том числе и за 1954 год, материалы по которым еще не публиковались нигде. При этом сказал: «К сожалению, собрать все просто невозможно. А раскладка по матчам первых послевоенных чемпионатов есть только у Александра Переля» (один из ведущих статистиков послевоенных лет, работал в Секции, впоследствии Федерации, футбола и имел доступ к протоколам. - Прим. П.А.).

- Они не сотрудничали? 

- Отношения у них не сложились. Перель держал статистиков на расстоянии. Константин Сергеевич сам добывал статистический материал, прибегал и к помощи друзей, знакомых. И собрал довольно многое. Я тогда был жестоко разочарован, поняв, что залатать все дыры - дело безнадежное.

 - А вы сами не пробовали войти в контакт с Перелем?

 - Нет. Известно было, что человек он замкнутый, некоммуникабельный. Я не решился. А с Есениным наше знакомство продолжилось уже в Тбилиси. Он как раз собирался во время отпуска проехаться по Закавказью, и я пригласил его в гости. Он откликнулся на приглашение, и мы провели в Тбилиси несколько теплых октябрьских дней. Мне очень интересно было общаться с этой незаурядной личностью, в облике которой чувствовался отблеск его знаменитых родителей - великого поэта Сергея Есенина и известной актрисы Зинаиды Райх, его отчима - выдающегося режиссера Всеволода Мейерхольда. Я водил его по городу, знакомил с достопримечательностями, побывали в Мцхета, древней столице Грузии, осматривали монастыри. Все это он видел впервые и свои впечатления снабжал интереснейшими комментариями, задавал много вопросов. В свою очередь он вознаградил меня рассказами о детях Сергея Есенина, об известном вольнодумце нашего времени Вольпине, об отчиме, о матушке, ее загадочном убийстве. Константин Сергеевич и в те годы был уверен, что это дело рук органов.

- В это время вы уже работали учителем?

- Да. Приезд Константина Сергеевича совпал с днем рождения Сергея Есенина. И я пригласил его в 110-ю среднюю школу, где преподавал. Это был настоящий праздник. Занятия в тот день отменили, все готовились к встрече с Есениным, репетировала художественная самодеятельность, ребята декламировали стихи. Его появление в зале встретили настоящей овацией. Он смутился и, поднявшись на сцену, сказал: «Я понимаю, что ваши аплодисменты адресованы не мне, это дань известности моего отца». Его выступление имело большое значение и для меня. Я был молодым педагогом, работал всего второй год, и сам факт знакомства с сыном Сергея Есенина повысил мой авторитет. Несколько теплых слов он сказал обо мне как о футбольном статистике, что тоже польстило и оказалось неожиданным для моих учеников. А когда мы прощались на перроне вокзала, он вдруг произнес: «Вы обратили внимание - мы с вами почти не говорили о футболе?»

- Тем не менее это знакомство наверняка способствовало налаживанию ваших тесных контактов и на ниве футбольной статистики.

 - Безусловно. Вот пачка писем Константина Сергеевича. Я бережно ее храню. Он не производил впечатления душевного человека, казался даже немножко суховатым. Но в письмах я ощутил слегка скрываемую теплоту этой тонкой, чувствительной, поэтической натуры. Вот что он пишет. Я не без удовольствия цитирую эти строки: «О своем вояже Тбилиси - Баку - Сочи я составил почти наилучшие впечатления. Во всяком случае, Тбилиси - это было лучшее. И я, конечно, многим обязан вам за эти дни. С удовольствием был бы вам полезен в чем-либо. Не стесняйтесь, мог бы использовать свое «московское» положение,помочь вам в том, в чем можно помочь. Надеюсь, мы увидимся уже в третий раз. На сей раз как «почти старые друзья». Есенин частенько просил высылать материалы, касающиеся тбилисского «Динамо», которые я откапывал в грузинских газетах. В то же время ни одна моя просьба не оставалась безответной.

- Константин Сергеевич вначале собирался издавать свою книгу «Футбол: рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации» в Тбилиси. Уж не при вашей ли протекции?

 - Он действительно договаривался с редакцией «Лело» и мне предложил включить в его книгу две свои главы, написав: «О цене договоримся, я не жадный». Ему хотелось использовать мое «географическое» положение для переговоров с издателями. В Тбилиси не получилось: в стране в то время была напряженка с бумагой. Позже не без труда он все же пробил книгу в Москве.

 ЭВРИКА И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ 

- Есенин наверняка не раз удивлял вас какими-то фактами, цифрами футбольной истории. А удавалось ли что-то подобное вам?

 - Повезло. Без везения в статистике невозможно. Вплоть до конца 80-х годов считалось, что матч «Стахановец» (будущий «Шахтер») - «Динамо» Тбилиси в 1938 году закончился со счетом 0:0. Занимаясь поиском материалов для Есенина, я неожиданно наткнулся на сенсационную газетную публикацию. Уже упоминавшийся тренер тбилисского «Динамо» Алексей Соколов указал счет матча - 1:1, сопроводив эти цифры отчетом в одной из грузинских газет, в котором описал оба забитых гола. И еще любопытная деталь: в том матче был назначен пенальти в ворота «Стахановца», и тренер тбилисцев Соколов счел этот пенальти неправильным. Скажите, кто из нынешних тренеров мог бы столь принципиально подойти к подобному эпизоду?

 - Наверное, это стало пиком вашей статистической практики?

 - Естественно, я был на седьмом небе. Два гола в копилку 1938 года, в общее количество мячей, забитых в чемпионатах страны. Моя находка отразилась и на юбилейных голах обеих команд. С учетом истинного результата - 1:1 - оказалось, что 1000-й гол в истории тбилисского «Динамо» забил не Владимир Баркая, как об этом уже написали, а защитник минского «Динамо» Радунский в свои ворота. А 500-й гол «Стахановца-Шахтера» - не Валентин Сапронов, а защитник «Пахтакора» Семенов, и тоже в свои ворота. Карусель парадоксов!

- Но после этого открытия вы почему-то надолго забросили футбольную статистику. 

- Было такое. Подробный ма- териал о своей находке я отослал в «Спортивные игры», где Лукашина сменил другой завотделом. Я успел публиковаться и при нем. Он ответил: «Материал любопытен. Пойдет в одном из ближайших номеров. Ждите». Жду. И вдруг узнаю, что мой материал, правда, в урезанном виде и под другой фамилией всплыл в одной республиканской газете. Это был страшный удар. Стало тошно. Я перестал писать и начисто забросил статистику. Решил возобновить научную работу, подготовку к диссертации, сдал кандидатский минимум. Перестал писать и Есенину. Пауза затянулась. И вдруг в 1969 году получаю от него письмо. Осенью 1968-го его свалил инфаркт. Я об этом не знал. Вот его первое послеинфарктное письмо. В моей есенинской коллекции оно оказалось последним. «11 января 1969 г. Вот так вдруг взять и написать Вартаняну. В далекое прошлое, в три- четыре года назад... Вот взять вдруг и написать... А почему бы и нет. Тому, оставшемуся в 64-65 годах стройненькому и, наверное, болезненно-самолюбивому, на Авчальское шоссе... Привет Аксель Татевосович! Жизнь жестокая, неумолимая вещь. Рушатся империи, государства... Как песчинки люди... И уж совсем как прошлогодний снег - вдруг возникающая между ними приязнь, теплота...Так... дунул ветерок - и ни- чего не осталось. Ан нет. Человек все-таки сильнее. И вот мне, сегодня послеинфарктному доходяге, вдруг поверившему в то, что исцеление возможно, и что еще можно потянуть вереницу лет сносной жизни - захотелось вернуться ну хотя бы лет на 5, на 4, на 3 назад. В Тбилиси, на Авчальское шоссе... К Акселю Татевосовичу, ко- торый ушел с того 65-го кудато в сторону, своей дорожкой... Почему-то бросил этот целительный бальзам - футбольную статистику... Канул... Ау! Аксель Татевосович! Вы живы?! А если живы - встряхнитесь, подайте знать о себе пока еще неистребленному К.С.Есенину. Приветствую!»

- Надо полагать, что это письмо и вернуло вас к футбольной жизни. 

- Это письмо, особенно строки: «Почему-то бросил этот целительный бальзам - футбольную статистику» - действительно встряхнуло меня. Знал: писать уже не буду, но что мешает для собственного удовольствия по-прежнему заполнять свои таблички. Важен, в конце концов, не столько результат, сколько сам процесс. И я, изрядно изголодавшись, набросился на этот «целительный бальзам». На сплошном энтузиазме во время трехмесячных летних каникул восстановил три упущенных футбольных года. С тех пор считаю Есенина своим крестным отцом - он вернул мне футбол, футбольную статистику. Этот человек оставил глубокий след в моей душе во всех отношениях и, без всякого сомнения, могу утверждать, повлиял на мою дальнейшую судьбу. Не будь Есенина, не стал бы заниматься ни статистикой, ни историей.

 СВИСТИ ВСЕ, ЧТО ВИДИШЬ
 
- Вы, его последователь, продолжали и продолжаете пополнять отечественную футбольную историю новыми находками - цифрами и фактами. 

- Открылись архивы, допустили к многотиражкам, и чтото накапало. К сожалению, не так много, как хотелось бы. Например, по чемпионатам 1938 и 1940 годов до сих пор нет суммарных данных по сыгранным матчам и забитым голам. Голы-то еще худо-бедно процентов на 90 - 95 собрать можно, хотя очень много противоречивых сведений: в одной газете - одно, в другой - другое... Номеров на футболках игроков тогда не было, гостей местные журналисты знали плохо, скорее, и вовсе не знали. А в чемпионате 1938 года участвовало ни много ни мало 26 команд. Об игроках, например, харьковского «Сельмаша», киевского и тбилисского «Локомотива», московских «Пищевика» и «Буревестника» (перечень можно продолжить) за пределами этих городов понятия не имели. Кто там играл, кто забивал - темный лес. Вот и набирается солидный список матчей довоенных лет, о которых, кроме счета, никакой информации. Ни в одной газете! И, как я понимаю, почти все это восстановить невозможно.

- Но уже в 90-е годы в Уфе под редакцией Владимира Колоса выпущены справочники, в которых присутствуют суммарные цифры и 1938, и 1940 годов.

 - Есть два подхода к статистике. Один, которого придерживаюсь и я, как выражаются судьи: свисти все, что видишь. Нашел участие только одного футболиста в составе какой-то команды, фиксируешь одного. Владимир Расинский и Эдуард Нисенбойм издали прекрасный справочник по истории «Спартака». Они работали лет 15, прочесали абсолютно все, что возможно. И все же в целом ряде матчей Кубка и первенства 30 - 40-х годов спартаковцев недокомплект. Не авторов это вина, а общая наша беда. Есть игры, где достоверно выявлено участие всего трех футболистов. Остальные неизвестны. Так и оставили троих. Если нет установленного факта, авторы справочника не берут на себя ответственность утверждать, что тот или иной футболист играл. А ведь занимались они «Спартаком» - одной из самых популярных в Союзе команд. Ему и внимания в прессе уделялось много. Что же говорить о провинциальных клубах! Другой подход - в упомянутых вами справочниках. Однако в их предисловиях честно сказано: многое достоверно не известно, и делается попытка реконструировать составы, то есть предположить, кто с наибольшей вероятностью мог бы участвовать в «неизвестных» матчах. Номер игрока, чье выступление в том или ином матче было под сомнением, подчеркнут. Если убрать все черточки, то у большинства команд обнажится хиленький скелетик, который и обрисует унылую картину довоенной статистики. Наверное, можно попытаться реконструировать, когда есть суммарные данные по игрокам. При их отсутствии (1938 и 1940 годы) это пустой номер. Каким образом авторы установили, что, к примеру, игрок киевского «Локомотива» Радзивинович провел 20 матчей, когда фамилия его в прессе упоминалась пару раз, никому не известно. Таких примеров не десятки даже - сотни.

- Но нередки случаи, когда статистики в своих подсчетах прибегают к воспоминаниям ветеранов футбола.

 - Согласен, но вспоминать бывшим игрокам приходилось спустя десятки лет. А, скажем, в «Пищевике» играло более двадцати футболистов. Реально ли отыскать всех, да чтобы каждый помнил, что и как было? Поэтому придерживаюсь принципа: если нет достоверных данных, то и предполагать ничего нельзя. Даже если известно, что футболист сыграл в пятом и восьмом матчах, не факт, что он выступал в шестом и седьмом. Причин множество: травма в игре или на тренировке, дисквалификация, нелады с тренером, да мало ли что могло с ним случиться.

СТАТИСТИЧЕСКОЕ БРАТСТВО 

- А вы пытались обратить этих «нигилистов» в свою статистическую веру? - Авторы справочника - статистики известные, авторитетные. Их вклад в историю нашего футбола огромен. Со многими у меня добрые отношения, при случае обмениваемся информацией. Я ни в коей мере не пытаюсь дискредитировать их подход. Каждый метод имеет право на существование. Сам же, повторяю, предпочитаю «свистеть, что вижу». Тем более что идея этих, как вы выразились, «нигилистов» выглядит вроде бы логичной: пусть лучше это сделаем мы - нашим потомкам через сто лет будет гораздо труднее.

 - Много у вас единомышленников?

 - Спартаковских я уже назвал. Посещая архивы, библиотеки, встречаю немало энтузиастов. Радует, что интерес к истории футбола не угас. Есть потрясающий парень Андрей Яковлев. Он занимается исключительно статистикой киевского «Динамо». Надо бы помочь ему издать этот бесценный труд, он тоже собрал все, что возможно было собрать, просмотрел десятки годовых комплектов газет и журналов, другие издания. Работает честно, без натяжек. Составленный им список расхождений огромен: лишь по довоенным годам свыше 100, а в общей сложности - свыше 300! Это только по чемпионатам. Владимир Соснин - ходячая энциклопедия, много лет сидит в библиотеках. У него колоссальная картотека игроков, которые когда-либо выступали в чемпионатах СССР по всем лигам, и он прослеживает их путь из команды в команду. Соснин занимается турнирами низших лиг, соревнованиями дублеров... Много лет корпит в Самаре над статистикой «Крылышек» неутомимый труженик Владимир Внуков. Обрати спонсоры внимание на этих людей - цены бы им не было. Тысячи любителей футбола были бы благодарны.

- Но более полной статистики, чем у вас, насколько известно, нет ни у кого. 

- Не уверен. Я занимался всеми командами высшего дивизиона. У тех же, кто целенаправленно ведет одну команду на протяжении полутора-двух десятков лет, возможно, есть еще что-то. У меня с этими людьми хорошие контакты,дружеская взаимопомощь без какой-либо конкуренции. Так и должно быть - ведь мы делаем общее дело.

 - В предстоящих публикациях вы предлагаете статистический материал не только по чемпионатам СССР. И там есть проблемы?

 - О Кубке СССР и говорить нечего. Кубок, особенно на ранних стадиях, - почти голая степь. Вот хранящаяся у вас тетрадь нашего лучшего статистика Константина Есенина. Каждому розыгрышу посвящена всего одна страничка обыкновенной школьной тетради, составов команд вообще нет. Только голы, да и то не в полном объеме.

 - Но Есенина как раз и интересовали в основном голы в зачет Клуба Григория Федотова. 

- Да, Есенин не ставил цель собрать все, исходил из того, что есть. Помните, Константин Сергеевич и на страницах прессы частенько сокрушался по поводу отсутствия сведений по целому ряду кубковых матчей. В частности, по голам самого Федотова. Например, «Серп и Молот», за который вначале играл Григорий Иванович, выиграл у колхоза села Чапаевка со счетом 15:0. Известен только один его гол в этом матче, авторы остальных под вопросом. А сколько еще из этих 15 - его?

 - Из-за подобных трудностей Есенин и вел отсчет кубковых голов в Клубе Федотова с 1/16 финала.

 - Конечно, ему либо надо было признать, что многого нет, тьма пробелов, либо найти удобоваримый выход из ситуа- ции. И, как всегда, он его нашел. В общем, проблем в нашей футбольной статистике предостаточно. И, предваряя начало своих публикаций, решил назвать вещи своими именами. Подробностей коснусь в статистическом разделе предстоящего цикла.

 ПАРТИЙНЫЙ ШЛАГБАУМ

 - Почему в довоенные и первые послевоенные годы спорт на страницах прессы освещался слабо?
- Единственной центральной спортивной газетой в стране тогда был «Красный спорт». В интервалах между выходами его номеров за дватри дня набиралось порой много матчей, а писали ведь не только о футболе. Не хватало газетной площади. Поэтому часто ограничивались указанием счета. А если, не дай бог, выступления вождей, съезд, пленум партии, комсомола, майские и октябрьские праздники, до и после которых - торжественные речи, описания демонстраций и парадов, то на спорт и места не оставалось. Однажды начали публиковать списки награжденных педагогов. В шести номерах «Комсомолки» подряд - сплошные списки. Кончились педагоги, взялись за металлургов, потом пошли воины Красной армии и так далее. Какой там, к черту, спорт, футбол, да и все остальное! Это касалось и спортивных изданий. Вот интересный случай. Редактор одной республиканской газеты в 1938 году после октябрьских праздников ни слова не уделил ни парадам, состоявшимся в Москве и столице этой республики, ни речи Климента Ворошилова, зато отдал часть газетной площади футболу, привел составы команд, описание матчей. Ни одна газета не дала, а он дал. «Комсомолка» тут же на него настучала, утверждая, что в редакцию газеты проникли враги народа и их пособники. Через некоторое время газету закрыли. Выгодно выделялась на общем фоне «Вечерняя Москва». Несмотря на то, что ее последняя полоса была всегда занята афишами, анонсами, объявлениями, футболу там постоянно находилось место.

 - А почему, как вы считаете, в 30 - 40-е годы даже в немногих отчетах о матчах часто не указывали авторов забитых мячей? 

- Согласно партийной директиве, во главу угла тогда ставился коллективизм. И чаще всего не называли авторов голов, когда счет был крупным и кто-то забивал по три и более мячей. «Высовываться» было не принято, футбол - игра коллективная. И журналисты, следуя принятой линии, старались не «выпячивать» отличившегося футболиста. В 1938 году нападающий ленинградского «Спартака» Евгений Шелагин забил пять мячей в ворота московского «Буревестника». Факт даже для обильных на голы времен уникальный. Но о нем ни в одной послематчевой публикации нет ни слова. Это обнаружилось лишь в… 1966 году, после того как тбилисец Илья Датунашвили забил пять мячей в ворота «Арарата». Есенин уже успел объявить, что такое произошло впервые в истории чемпионатов СССР. Но через какое-то время он получил письмо от старого ленинградского болельщика с программкой одного из матчей 1938 года, в которой описывались спартаковские голы и из которой явствовало, что пять из них - Шелагина. Это случай, счастливый случай! Есенин опубликовал письмо ленинградца, нашел вдову погибшего во время войны Евгения Шелагина… Вот таким образом мы узнали имя истинного рекордсмена. А Датунашвили лишь повторил его достижение.

 - Вклад любителей футбола в футбольную археологию велик? 

- Без них целый ряд фактов продолжал бы оставаться для нас тайной за семью печатями. Активным помощником футбольных историографов оказался великий композитор Дмитрий Шостакович, страстный любитель и знаток футбола. Он собирал программки матчей, делал на них пометки - записи составов, авторов голов. И полную статистику некоторых матчей удалось восстановить только благодаря Шостаковичу.

 СПИСОК ВЗЯТОЧНИКОВ

 - На какой объем рассчитаны ваши публикации?

 - Объем будет зависеть от добытого материала, наиболее значимых событий, произошедших в течение года: помимо важнейших турниров, первенства и Кубка, коснусь и популярных в те годы матчей городов, судейских проблем, дискуссий о тактике игры, предсезонной подготовки, тренировочного процесса, материалов совещаний футбольного руководства и т.д. и т.п. Редакция «СЭ» меня в этом не ограничивает. Если по какому-то году наберется материала на восемь-девять публикаций, значит, столько и будет.

 - Конфликтные ситуации тоже войдут в вашу летопись?

 - Без конфликтов в реальной жизни не бывает. Это только в советской литературе могла возникнуть теория бесконфликтности. Ее апологеты утверждали, что при социализме не может быть борьбы с негативными явлениями из-за отсутствия таковых. Конфликт возможен лишь между хорошим и еще лучшим. Я не «лакировщик», не миную и конфликтных ситуаций. Футбол 30 - 40-х годов значительно отличался от нынешнего - и в отношении к нему, и в интересе, который он вызывал в обществе, и в менталитете игроков, и в содержании самой игры. Но есть немало и схожего - бытовые, жизненные проблемы, которые существуют столько, сколько существует футбол. Судейство, например. Сейчас то и дело намекают на мздоимство арбитров. Только конкретных фамилий из-за отсутствия доказательств не называют. В 30-е годы правду-матку резали в глаза. Я поразился, когда прочел в «Правде» материал Мартына Мержанова, впоследствии первого редактора еженедельника «Футбол», который обвинил во взяточничестве известных судей, назвав их поименно. Он написал прямым текстом: «Без этого они на поле не выходят». Подобные обвинения появлялись и в других изданиях. Как и сейчас, чаще недовольство судейством исходило от проигравшей стороны. Но случалось и наоборот. О Соколове я уже говорил. Иногда и мест ные журналисты в острых приступах откровенности признавали несправедливость пенальти или гола, забитого в ворота гостей. Вам приходилось сталкиваться с подобной объективностью за последние лет десять?

 - В прежних публикациях вы «выводили на чистую воду» и ряд спортивных функционеров.

- Из-за нелепых постановлений, часто противоречивших одно другому или наносивших вред нашему футболу. Подписывались они руководителями Комитета по физкультуре и спорту или Федерации (тогда - Секции) футбола. Мэтры спортивной журналистики Аркадий Галинский и Лев Филатов, очевидцы событий тех лет, одобряли мои изыскания, но предостерегали от скоропалительных выводов. Темпераментный, порывистый полемист Галинский частенько меня за это поругивал. А однажды позвонил Филатов и после долгого разговора дал совет: «Не торопитесь. Там было не все так просто. Спортивные руководители находились под давлением партийных властей». Я, естественно, и сам об этом догадывался, но не имел на руках конкретных фактов. Поработав в бывших партийных архивах и найдя прямые документальные доказательства вмешательства партийных руководителей в спортивные дела, кое-что в своих взглядах пересмотрел. Но не всегда все отражалось на бумаге. Власти предержащие не желали оставлять следов. Было достаточно телефонного звонка. Однако, зная систему координат, в которой жило то общество, нетрудно было и при отсутствии прямых улик предположить, что происходило за кулисами. Ну не может Комитет физкультуры сегодня принять одно решение, а завтра - прямо противоположное. Значит, в течение дня что-то случилось - скорее всего, звонок сверху, противостоять которому было невозможно. Все это, конечно, будет комментироваться. В то же время приведу и прямые документальные доказательства нажима и вмешательства пар
тийных органов в футбольные дела. Таких фактов, касающихся особенно послевоенных лет, сохранилось немало. Но я не стал бы все валить на партию - и спортивные чинуши были не без греха.

 «ХУЛИГАН» ЯКУШИН

- Но кое-что из этого вами уже опубликовано.

- В интересах цельности картины повторов не избежать. Так, 1936 год начался матчем сборной Москвы против французского «Рэсинга» на «Парк де Пренс». Об этой игре я уже писал, но как теперь без нее обойтись? Тем более, что обнаружил новые детали, новые штрихи. Значение парижского матча заключалось не только в том, что мы потягались с одним из ведущих европейских профессиональных клубов, причем в неблагоприятных обстоятельствах - у французов сезон был в разгаре, а у нас уже давно играли в хоккей. И поняли - чего-то стоим. В том матче мы лицом к лицу столкнулись с новой, неведомой нам тактической системой «дубль-ве». Тогда этим опытом пренебрегли, но вскоре к нему вернулись – после встреч в 1937 году с басками. Был и еще один аспект, о котором мне не хочется говорить заранее. Он имел огромное значение для дальнейшей судьбы отечественного футбола, всколыхнул всю нашу футбольную жизнь. В таком ракурсе я и освещу в новом цикле парижский матч. Доля опубликованного мною минимальна в сравнении с тем, что еще предстоит.

- Столь полно вы будете освещать все 54 советских футбольных сезона?

 - Хотелось бы. Но, учитывая мой возраст и состояние здоровья, на все 54 жизни не хватит. Образно говоря, сажусь в поезд дальнего следования, зная, что до конечной станции не доеду. На какой-то сойду. На какой? Это решат в небесной канцелярии. Повторюсь, главная моя цель - привлечь внимание, прежде всего молодежи, к нашей футбольной истории. Может быть, в будущем у кого-то из живущих или еще не родившихся возникнет желание вернуться к этой теме и довести дело до конца. Им предстоят новые открытия. Дело в том, что не все архивные залежи рассекречены. «Здесь можно копать, а здесь нельзя», - не уставали повторять бдительные стражи.

- Почему?

 - Когда первый президент России Борис Ельцин издал указ о рассекречивании документов, были созданы комиссии при цэковских архивах - на Старой площади и Большой Дмитровке. Работали они несколько лет, не особо себя утруждая. А через какое-то время и вовсе самораспустились. То, что успели рассекретить, выдают исследователям. Что не успели, так и осталось под гри- фом «секретно». Ситуация совковая, абсурдная. Надеюсь, разум все же восторжествует, рано или поздно двери хранилищ широко распахнутся и будущим поколениям удастся ознакомиться с тем, что мне пока недоступно. Об архивах ФСБ и не заикаюсь, туда проникнуть чрезвычайно сложно. Хотя попытки предпринимаю.

- В своих исторических публикациях вы не нарывались на неприятности со стороны людей, представавших на страницах печати в неприглядном свете, или их родственников?

- Здесь надо быть крайне осторожным. Вопрос этики - что можно писать, а что нельзя - очень важен. В документах встречаются, например, элементарные доносы. И если их авторы - люди известные, популярные, я о самом факте упомянуть могу, но называть имена, естественно, не стану. Кто именно замарал ближнего или попал в неприглядную историю, не суть важно. Важен пример, характеризующий систему отношений того времени. Газетные публикации - другое дело. Например, один из наших великих тренеров Михаил Якушин, случалось, допускал во время матчей неэтичные поступки. И с поля его выгоняли, и поругивали, и даже хулиганом называли. Если я приведу в подтверждение какие-то цитаты, ничего страшного - это было опубликовано в открытой сегодня всем желающим прессе. Секрета тут никакого нет, и, думаю, читатели отнесутся к этому с пониманием - кто в молодости не грешил? Мне кажется, такие штрихи к биографиям великих футболистов и тренеров рисуют их живыми людьми, а не монументами.

- Помимо общественного, о котором вы уже говорили, был ли у вас свой, личный интерес к этой исследовательской работе?

- Огромный! Мне интересно то время, та эпоха. Футбол - часть нашей жизни, в нем зеркально отражаются особенности каждого исторического этапа развития нашей страны, отношение государства к своим подданным, характер взаимоотношений между людьми, особенности их быта... Репрессии второй половины 30-х годов, пусть в меньшей степени, коснулись и футбола. За кем-то следили, на кого-то писали доносы, репрессировали футболистов, судей, спортивных руководителей. Одного известного игрока арестовали сразу после матча...

- Как регулярно будут публиковаться материалы этой вашей футбольной летописи?

 - Они будут выходить по пятницам в футбольном приложении к «СЭ» начиная со следующего. Периодичность - как в театре: длинные акты будут перемежаться короткими антрактами.

Павел АЛЕШИН Спорт Экспресс